Ты знаешь запахи могилы,
Хоть по годам совсем малыш.
Упорно ищешь место силы,
Хотя порой на нем сидишь.
Ты светофор не замечаешь
И маму любишь не всегда.
И по утрам ты напеваешь:
"Гори - гори, моя звезда".
Ты друг себе, хоть пьешь запоем.
Ты куришь драп, ты носишь фрак.
Совсем не хочешь быть героем
И кто сказал, что ты дурак.
Ты презираешь слово "надо"
И с детства не умеешь лгать.
Ты умоляешь звезды падать,
Но ни одной не смог поймать.
1993
Новосибирск
Все уйдет и оставив лишь времени пыль,
Унесут мироздание звуки простые.
Все, что ты ненавидел, и то что любил
И мечты совершенство, и взгляды пустые.
И волос не оставив в твоей голове,
Паутиной склероза извилины стянут.
И с мышиной проворностью пальцы твои
По скрипичному грифу бежать перестанут.
Все уйдет. Останется лишь времени пыль.
25.09.91
Новосибирск
Я спрятался. Я закрываю дверь.
И страха нет, и звуков наважденье.
Безумных слов и дел нароможденье
Уходит прочь. И я счтастливый зверь
Надежно заперся в своей берлоге.
И ночь молчит. Оплывшая свеча.
Расплавлен воск уныния тревоги.
И день грядет, устав в небытии.
Скользит и наслаждается прохладой.
Ему неведом страх, он как Давид
Спешит отнять у льва овцу из стада.
Мне хочется в глаза его взглянуть.
Насытив тело света ликованием.
От вечного сарказма отдохнуть
В наивном как дитя очаровании.
Я спрятался. Я закрываю дверь.
6.06.92
Новосибирск
Ногами в землю, головою в небо.
Сбивая пыль с пожухлой гривы леса.
Где пожиратели вина и хлеба
Творят свои больные с детства пьесы,
Стрелок безумный, на крылах у ветра,
Гость бесноватый в мире чахлых пастбищ.
Где лица спящих доедает Лепра,
Где лучший воздух - это воздух кладбищ.
Тебя встречают криками проклятий
Или улыбкой, полной гонореи.
И говоря смущенно:"Ах, как кстати..."
Спешат продать, Иуды. Кто быстрее?
Но ты не веришь в сладость этих песен.
Тебя не схватят липкие ладони,
И ты идешь сквозь них, смывая плесень
На легких, задохнувшихся от вони.
Они кричат:"Давай приручим зверя."
Кидают мясо сквозь решетки окон.
Но ты смеешься и ломаешь двери
Холодным ветром северо-востока.
И в затхлость комнат ты вливаешь свежесть,
Как кровь в тела больных туберкулезом.
И вновь летишь, на крыльях ветра нежась,
По улицам, заваленным навозом.
И корчась от бессилия и злобы,
Бетон жилищ царапая ногтями,
Орут они прокисшею утробой:
"Мы и тебя еще прибьем гвоздями!"
Но ты прозрачен, терпелив и светел.
И ты все ждешь, что кто-то, гнев насытив,
Вдохнет тебя и смыв с гортани пепел,
Вдруг скажет: "Это просто дождь. Смотрите".
31.07.92
Новосибирск
Когда руки на голову ночь мне положит,
Когда звезд тишина обласкает мой слух,
И серебряный дух унесет суету
И тоску надоедливых снов уничтожит.
Когда дверь мне откроет задумчивый Бог
И войти отказаться я буду не в праве,
Когда мысли, замкнувшись в словесной оправе,
Изувеченным призраком лягут у ног.
Я войду без улыбки, я открою глаза.
Смех и страх - сводных братьев я в жертву принес.
Я пройду коридором бессмысленных грез,
Где на ликах убийц - золотая слеза.
И поверив словам о ненужности слов,
Я напьюсь из колодца остывшей мечты.
Раскаленных камней угловаты черты.
Среди древних развалин найду себе кров.
А потом будет утро, и капли дождя
Смоют пыль волшебства со слипшихся век.
Мрачный город ликует - как слаб человек.
Убежать из бетонного рая нельзя.
И спасеньем избрав крепкий утренний чай,
Возвращаясь из сказки к заботам простым,
Я бегу за собой по тоннелям пустым.
Здравствуй, серое утро, я вернулся, встречай.
24.10.93
Новосибирск
Природа отторгает пустоту.
Пустой карман далек от совершенства.
Но скольким вам, лишенным скромного блаженства,
Забыть о праздности и славить нищету.
Господь судил занятие иное -
Лелеять место в голове пустое!
28.04.93
Новосибирск
Открыл окно, упала тюль.
Сижу, пишу. Уже июль.
Опять июль, опять цветы.
Мечты, кусты, жара, холсты.
И очень хочется холстов.
Вино без слов и кровь в вине.
В крови вино и в тишине, и в глубине.
А что же там, где не сказать,
И не украсть, а можно взять.
Забить, налить, сварить, понять,
Уйти совсем, успеть, узнать.
Оглянулся - не догнать.
И что же там? Ведь я там был.
Я видел все. Я все забыл.
Я не устал, как не любил.
Лепил - лепил. Наверно жил.
Куда идти? Везде светло.
Везде темно и так тепло.
И хорошо. И я назло.
И не везет, и повезло.
И не дышать, и не грустить.
И на свободу отпустить
Себя, его, того, сего,
И ничего, и никого,
И далеко. А так легко.
Ногою в пах, в глаза песком.
И на крапиву босиком.
7.07.97
Гармония, ритм, мелодия, слово.
Четыре слагаемых мира живого.
Четыре струны - завитка длиннотелых.
Четыре дороги, чтоб песня запела.
Для радости, горя, для сна и для танца
Четыре пространства.
21.01.99
Барнаул
Классика любви,
Где твоя печаль?
Белых простыней
Нам с тобой не жаль.
Мы с тобою есть.
Нас с тобою нет.
Где же были мы
Сорок тысяч лет?
Где же были мы
Столько долгих зим?
Времени-стрелы
Нрав неукротим.
Не о чем жалеть.
Ничего не жаль.
Классика любви,
Где твоя печаль?
1992
Новосибирск
Нам так много давали.
Нам так много осталось.
Нам так трудно поверить
В бесконечность дороги,
В неразумность печали.
Даже если нет смысла,
Даже если мы боги.
1992
Новосибирск
В колодце высохла вода,
И древний шут уснул, скучая,
И юный принц уже давно,
Хоть это, впрочем, все равно,
Совсем не юн, но, как всегда,
Все так же весел и отчаян
И ревматизм не замечает.
Но меч отцовский заржавел
И плесенью слегка покрылся.
Бедняга егерь поседел
И заикается немного
С тех пор, как в чаще заблудился.
Но серый волк его не съел.
Он постарел, остепенился.
И все в порядке, слава богу.
Злой ведьме отрубили ногу,
Чтоб не проказничала впредь.
Пропив и золото, и медь,
Наш старый добрый царь Кащей
Играет в карты по субботам
И за тарелкой кислых щей
Смеется стареньким остротам
С графиней Дракулой - вдовой,
Чей нрав веселый всем известен.
Его сиятельство, увы,
Дожив до белой головы,
Почил в бозе, поддавшись лести
Одной русалки молодой,
Весьма известной морфинистке,
А в тайне - ярой феминистке.
Напившись крови милой дамы,
Граф, получив передозняк,
Скончался, прошептав:"Ништяк!"
Русалка та была упряма
И, не признав своей вины,
Была отправлена в изгнанье
В пустыни южной стороны,
Где, говорят, живет нескучно
И с местным джинном курит драп,
Хоть тот всего лишь жалкий раб
Какой-то лампочки вонючей.
Ну а у нас все тишь да гладь,
Лишь вурдалаки тихо воют,
Когда выходят из запоя,
И гражданам мешают спать.
Да, Змей-Горыныч перебрав
В избе у бабушки Яги,
И встав с утра не с той ноги,
Поет с похмелья трехголосье,
Но в этом он, бесспорно, прав,
Года уходят, скоро осень.
1992
Новосибирск
Коль скоро мне дана
Волшебная способность
Плести из звуков ткань
И вышивать словами
По рисунку мысли,
Ужели мне молчать?
1999
Барнаул
Благословение с тобой
Ты не нарушил обещаний
И между встреч и расставаний
Благословение с тобой
В краю далёком, где чужой
Язык и женщины чужие,
Где нет и запаха России,
Благословение с тобой
И ясным днём, и под луной,
И в поцелуе страсти пряной,
И в ночи одинокой странной
Благословение с тобой
И этой участи благой
И счастья знать ты удостоен
Теперь ты можешь быть спокоен
Благословение с тобой.
Фабула: Владимир (Гном) Хорошеев & Владимир Казанин
Во времена, что кличут "оно",
На берегах Катуни дикой,
Близ стойбища, Аскат что звалось,
Жила принцесса лунолика
О красоте её поныне
Седой Алтай поёт легенды
И плачут струны топшууров
Но наша песня не об этом
Отец и мама в день рожденья
Ребёнка Имурлой назвали
И девочка росла печальной
Гулять любила одиноко,
И лунным светом наслаждаться,
И слушать синих гор дыханье
О девушках, таких как эта,
Судачат люди - "не от мира"
Напрасно юноши пытались
Проникнуть в сердце шелкобровой,
Стада несметные баранов
Отцу напрасно пригоняли
Лишь свет луны воды касаясь
Будил в её крови движенье
Да плеск волны и шорох гальки
В том сердце песней отдавался
Та ночь во всём была обычной
Катунь рассказывала сказки
И звёзд ковёр висел так близко,
Что кажется - достать рукою...
Бесшумной ланью от аила
К реке красавица спустилась,
Туда где спал на мелководье
Могучий старый белый камень
На нём присев, она любила
Ночному волшебству отдаться,
И звёздный свет вбирая кожей
В нём раствориться без остатка
Луна была той ночью полной
И капля крови, что у женщин
Меняется с луною вместе,
Из тела пролилась на камень
И вздрогнули тогда вершины,
И громом небо отозвалось
Рыданье рек и водопадов
Слилось с животных диким криком
И проступил тогда на камне
ПЕТРОГЛИФ, что зовут кровавым
И, появившись на мгновенье,
Исчез он вместе с Имурлою
От горя скалы раскололись,
Исторгнув слёз поток прозрачный
И в месте, где исчезла дева,
Поток с седой рекою слился
Он Имурлой теперь зовётся
А берега Катуни дикой
С тех пор совсем не безопасны
Ведь кинув взгляд неосторожный
На камень, что лежит так мирно,
Увидеть можешь ты ПЕТРОГЛИФ
И горе, если не имеешь
Ты амулета из Аската,
Что местные шаманы правят,
И что единственно защита
От чар пероглифа кровавых, -
Подобно Имурле исчезнешь...
Написано под 4 кружки пива. %)
 |
